Посмотрела 26 серию МН просто взахлеб
хотя рутуб явно был против, постоянно плагин крушил =_=И знаете, что я хочу сказать?
Да ничего.
Хотя нет, много чего.
Точнее, вот что.
ЧТО ЭТО БЫЛО ВАШУ Ж МАТЬ. ГДЕ АДЕКВАТНАЯ КОНЦОВКА. ГДЕ ЗАКОНЧЕННЫЙ СЮЖЕТ. ПОЧЕМУ У ЮКИ ЗА 10 ТЫЩ ЛЕТ ВОЛОСЫ НЕ СИЛЬНО ВЫРОСЛИ.
Не, ну правда.
ЧТО ЭТО БЫЛО
И на бис.
ЧТО ЭТО БЫЛО, Я ВАС СПРАШИВАЮ?7?7777777??7???77
Ну ок. Я спокойна.
...
...
...
А запилю-ка я сюда свой первый фанфичек по Фэйри Тэйл, написанный от желания попрактиковаться перед ФБ.
Лаксас/Люси. Холодные слезы на горячей коже. "Неужели я так противен?"
Мало Люси, много ванильного Лаксаса, думающего о феях.
603 слова вродеОна ему сразу напомнила фею. Такая светлая и вроде бы добрая, красивая. Яркая, как солнце. Необычная. Феи из сказок, которые ему в детстве читал дедушка, тоже бывают такими же. Маленький Лаксас обожал эти сказки. И фей из сказок тоже обожал.
Эта манила его своей добротой в глазах и мягкой улыбкой. Он не то чтобы просто хотел ее, но и еще... А что еще?
Ее слезы – ледяные, словно подтаявшая магия Грея. Люси плачет молча, не всхлипывая. Только плечи подрагивают, когда он проводит по ним ладонями. Ее кожа нежная, какая и должна быть у фей, а его – совсем нет, и на секунду ему даже показалось, что он ее поцарапает. Ключевое слово – показалось. Только потом он запоздало подумал, что ему должно быть все равно.
И плечи ее, вроде бы, кажутся хрупкими. Да и вся она – тоже. Чуть поднажмешь, и она сломается, как кукла. Будет улыбаться и делать вид, что так надо, что так всегда было. Вывихнутые руки, хрустящие кости, кровь по всему телу – так ведь должно быть.
Она не сломалась, даже когда он применил силу. Напротив: забилась в угол, замолчала, насупилась и перестала сопротивляться. Будь Лаксас глупым, он решил бы, что она сдалась ему с потрохами. Мол, делай что хочешь, я твоя. А на самом-то деле все наоборот. Делай что хочешь – мою душу ты не получишь. Какая самоуверенная фея.
У нее кожа горячая, а сама она пахнет домашней выпечкой, свежим хлебом и…карамелью. Звучит абсолютно дико, но почему-то на самом деле влечет. Ее кожа и на вкус сладкая, как карамель, как расплавленная карамель, тягучая. Хочется тянуть этот момент вечно, наслаждаясь им, но фея же плачет. Он отрывается от кожи на шее, чтобы стереть ее слезы, касается их пальцами и размазывает по щеке, а в голове появляется глупый вопрос – а почему они холодные? Разве у фей не холодная кожа и горячие слезы? Почему у этой – наоборот?
На глупый вопрос и ответ наверняка глупый, или его и вовсе нет, но он даже не успевает подумать о том, чтобы его задать. И, в конце концов, она же все-таки не фея.
Рука у Люси маленькая, но бьет она, видимо, со всей силы. Голова резко дергается влево, и боль приходит тут же, спустя секунду. Щека горит почти так же, как ее кожа после его засосов, и Лаксас неверующе глядит на девушку, которая посмела его ударить. Его. Ударить. Нет, не верится.
Она тяжело дышит, и ее грудь высоко вздымается при каждом вздохе – соблазнительно. У нее на щеках румянец, а глаза такие ясные-ясные из-за пролитых слез. А еще она прижимает к груди ту ладонь, которой его ударила. О, это так мило.
- Неужели я так противен?
Ему бы, в общем-то, наплевать и продолжить, но он останавливается и долго смотрит ей в глаза. Он не противен ей. Она не ненавидит его. В ее больших глазах – жалость. К нему, Лаксасу, жалость. До чего же мерзко. Его жалеет девчонка, которую он принял за фею.
Люси молчит, но взгляд отводит, потому что в ее глазах появляется еще и сожаление.
А он, не дождавшись ответа, отходит и облокачивается на соседнюю стену. Вся прелесть в ненависти. Если ее нет, то зачем ему тратить силы? Он уверен, что она и отдалась бы ему из жалости.
Люси сначала не верит своему освобождению, а потом встает на ноги, отряхивается, поправляет юбку. Улыбается. Холодные слезы мгновенно высыхают от жара ее тела.
- Ты же добрый на самом деле.
Он смотрит на нее недоуменно.
- У тебя глаза добрые.
Фея уходит быстро, стуча каблучками по гравию. Лаксас глядит ей вслед, пока она не выходит из переулка, а потом рычит и бьет соседнюю стену.
Добрый он, как же. Разбежалась и треснулась. Кто она вообще такая, чтобы судить об этом?
На следующий день он объявит гильдии войну.